Егор петрович ковалевский в восточной африке. Исследования Африки. Русские исследователи Африки Е п ковалевский открытия

* * *

От издателя

Второй том настоящего Собрания сочинений Ковалевского Егора Петровича, дипломата, путешественника, ученого, общественного деятеля, печатается по изданию 1849 года «Путешествие во внутреннюю Африку Е. Ковалевскаго, автора «Странствователя по суше и морям» и проч.».

Очерк, в котором автор подробно описывает экспедицию, организованную по настоятельной просьбе египетского паши Мухаммеда Али с целью «устройства и разработки золотоносных россыпей, открытых в Верхнем Египте» , дополнен интереснейшими архивными материалами, характеризующими развитие золотодобычи в Российской империи и в Египте.

Пунктуация и орфография в настоящем издании приближены к современным нормам русского языка, географические названия и имена собственные оставлены в тексте в написании предыдущего издания с сохранением всех встречающихся вариантов.

Примечания настоящего издания выделены курсивом.

Выражаем искреннюю благодарность Министерству иностранных дел Российской Федерации за поддержку проекта, Начальнику Архива внешней политики Российской империи Поповой Ирине Владимировне и сотрудникам Архива Волковой Ольге Юрьевне и Руденко Алле Владимировне за внимание и неоценимую помощь; коллективу Протопоповского УВК Дергачевского районного совета в лице учителя украинского языка, краеведа Остапчук Надежды Федоровны, Фесик Вероники Владимировны, а также Мельниковой Людмилы Григорьевны, которой, к глубокому сожалению, уже нет среди нас, за большую организационную и научную работу по увековечиванию памяти писателя на его родине – в селе Ярошивка Харьковской области.

Библиографический список:

1. Библиографическая хроника // Отечественные записки. – 1849. – Т. 64, № 5, отд. VI.-С. 1-25.

2. Вальская Б. А. Путешествия Егора Петровича Ковалевского. – М.: ГЕОГРАФГИЗ, 1956. – 200 с.

3. Ковалевский Е. П. Путешествие во Внутреннюю Африку с рисунками и картой, ч. I и П. – СПб., 1849.

4. Ковалевский Е. П. Путешествие во Внутреннюю Африку с рисунками и картой. Собрание сочинений – СПб., 1872. – Том 5.

Е. П. Ковалевский .

Путешествие во внутреннюю Африку
Е. Ковалевского (Автора «Странствователя по суше и морям» и проч.)

??? ?? ?????? ??? ????? ?????? ???????? ???????,

?? ?? ?? ??????? ?? ??? ???? ? ????????????

??? ???? ???????? ??? ????????.

????? ?" ?????? ??????? ??????, ??????? ??????? ????????.

«Никто ничего не знал об источниках Нила, кроме хранителя священных вещей в храме Минервы в Саисе, в Египте, но и тот, кажется, шутил, говоря, что знает определительно.»

Геродот кн.

????? ????? ?? ?????

«Источники Нила в раю».

В то время, когда читатель примется за эту книгу, я буду далеко отсюда. На этот раз пребывание мое в Петербурге было непродолжительно, и я не успел обработать, как бы хотел, некоторые предметы в издаваемой мною книге, как, например, о происхождении разных племен, населяющих Египет, Нубию и Судан, и оставил неизданным путешествие свое по Сирии и Палестине. Кто знает трудности иллюстрированного издания у нас, тот удивится, как я мог издать свою книгу в таком виде в это короткое время.

Марта, 10 д. 1849 года. С. Петербург.

Виньетка: Фонтан в Константинополе, рис. Дорогов, рез. на дереве барон Клот.

Часть I. Египет и Нубия

Караван в Большой Нубийской пустыне, рис. Дорогов, рез. Линк.

Глава I. Александрия

Путешественники, достигающие Александрии, с грустью глядят на песчаные берега Африки. Подобно идо, солдаты Наполеона приходили в уныние, высаживаясь на пустынную землю Египта. Еще прежде солдат Наполеона, войско Камбиза восставало против своих полководцев, приведших его в эту раскаленную зноем страну, и еще прежде рабы Фараонов проклинали землю, на которой строили пирамиды, – пирамиды, пережившие столько разрушительных веков и столько громких слав.

Вид Александрии (буква П), рис. Тим, рез. Бернардский .

Александрия не произвела на меня особенного впечатления. Вид пальм, чудно рисовавшихся на ярком горизонте, был для меня не нов: я приехал из Родосса; низменный, песчаный берег слишком обыкновенен для глаз, которые привыкли к нашим болотным берегам и даже иногда с любовью глядят на них; город же сам по себе имеет весьма приличный вид даже для запада, не только для востока. С старого порта, где остановился наш пароход, Александрия особенно хороша. Налево – дворец паши, гарем, сад, маяк; против нас прекрасное строение арсенала, красивые дома, крепость, еще сады; только с правой стороны песчаная коса, далеко выдавшаяся в море, предвозвещает о пустынях, страшных для путника; лачуги, расползшиеся по ней неприятно возмущают взоры, а множество ветряных мельниц своими распростертыми крыльями так кажется и хотят оттолкнуть каждого отсюда.

Порт превосходный; к тому же единственный вдоль всего африканского берега, начиная от Туниса до Александрии. С противоположной стороны находится новый порт, почти недоступный для больших судов; но старый так велик, что может вместить в себя флот всей Европы.

Основание Александрии, как и основание Константинополя, сопровождалось чудом. На востоке ни на шаг без чуда; в этом отношении время не изменило нравов. Александр Македонский был поражен выгодным положением Рокотоса, небольшого селения: уснувши с мыслью о всемирном торговом городе, из которого бы имя его удобнее разносилось во все концы вселенной, он увидел облитого светом и пламенем старика (Константину великому явилась старуха), который пророческим голосом, стихами любимой Александром великим Одиссеи, указал место для подобного города: это было именно селение Рокотос. На другой же день принялся он с ученым Динакрисом чертить план города, который и поныне носит его имя, хотя древнего города Александра давно не существует.

Странно: люди никак не хотят признать гения в деле, на которое не хватило бы их самих. Для объяснения великого подвига, они готовы сочинить сказку, признать влияние случая, неизбежность судьбы, только не превосходство человека. Но Наполеон понял гений Александра; величайший из завоевателей, он сказал, что Александр нашел себе больше славы в сооружении Александрии, чем во всех своих завоеваниях. Жаль, что эта прекрасная мысль пришла несколько поздно Наполеону. Пораженный, подобно древнему герою Греции, выгодностью положения города на рубеже Азии и Африки, в виду Европы, он не сомневался в том, что Александрия может служить столицей мира; к этому надо прибавить – в руках такого полководца, как Наполеон, потому что Александрия не имеет природной защиты, и неприятель может взять и брал ее без больших затруднений с суши и моря. Это не то что Константинополь. У этого Босфор и Дарданеллы, простертые подобно двум могучим рукам к северу и югу для соединения их на мир и торговлю, подобно двум могучим рукам всегда готовы на защиту его.

Только в Александрии узнали мы, что по случаю открывшейся в Константинополе холеры, все приезжающие сюда должны выдерживать десятидневный карантин. Можно вообразить, каково это известие пришлось нам, имевшим столько поводов торопиться к своей цели. Нас отделили от других пассажиров и повезли в маленький дворец, занимаемый Ибрагим-пашей во время пребывания его в Александрии, где вскоре мы остались одни-одинехоньки.

Из обширной крестообразной залы выходили окна на все четыре стороны; отовсюду видно было тихое море и прозрачное небо с ярко-алым горизонтом, с которого только что скатилось солнце, – небо, какого мне давно не случалось видеть. Ночь упала внезапно, и несмотря на то, что небо покрылось мириадами звезд, была темна. Глухо отдавались шаги мои на мраморном полу пустынного, тускло-освещенного дворца…

Александрия! Египет!.. Есть над чем призадуматься. Александрия, откуда греки черпали образование, мудрость, религию, верования, завещая их свету. Египет, земля полная библейских подвигов, облитая кровью первых мучеников, принявшая из первых уст завет христианского учения… Земля Нила и пирамид, земля вечного, неистощимого и неувядаемого произрастания!.. Сколько воспоминаний, сколько ожиданий, из которых, увы, многим не суждено было осуществиться! Верования детства, – самые светлые, радужные верования! Счастлив тот, кто с ними пройдет всю жизнь и у кого горький опыт не потушит их на пути, заменив иным светочем, представляющим предметы и людей уже в другом виде!..

Мы были приняты с редким радушием и гостеприимством. Несмотря на то, заточение наше становилось все тяжелей и тяжелей, и когда настал день освобождения, мы до рассвета отправились в город.

Александрия, во время Плиния, заключала в себе 600.000 жителей, из которых 300.000 было граждан и 300.000 рабов. Амру, взявший Александрию, донес Омару, что в городе находится 4.000 дворцов, 4.000 бань, 400 театров и 12.000 магазинов. Во время экспедиции Наполеона в Египет, Александрия представляла развалины, служившие убежищем пиратов; в ней было, однако, до 8.000 жителей. Наполеон ничего не успел сделать для города, кроме некоторых укреплений. Мегемет-Али нашел Александрию в самом жалком положении: в ней едва оставалось четыре или пять тысяч жителей. Наученный опытом еще недавней высадки англичан на берега (1807 г.), паша поспешил возобновить древнюю стену, построенную преемниками Саладина для защиты города от крестоносцев, и сделал новые укрепления: это было первой его работой; потом уже взялся он за город, на который обратили внимание света Александр и Наполеон!

Нынче Александрия не только снаружи, но и внутри имеет вид европейского города с темным колоритом востока, который не совсем пристал к ней. Город чист и опрятен, как большая часть городов в Египте, что особенно кидается в глаза путешественника, после городов турецких. Вот что было первоначальной, побудительной к тому причиной. Мегемет-Али, не привыкший к противодействию, испытывал беспрестанные поражения от чумы, с которой вступил в самую отчаянную борьбу; напрасно он окружал карантинной линией не только береговые места, но и внутреннюю часть своих владений, населял их европейскими докторами и смотрителями, принимал самые строгие меры, – чума не переставала появляться время от времени в Египте, собирая обильную жатву смерти. Наконец, не помню, кто из европейцев надоумил его; применяясь к нравам востока вообще и к характеру Мегемет-Али особенно, он высказал ему свои предложения в виде известной басни о пастухе, который, засадив своих овец за плотную ограду, сам встал у ворот и караулил их день и ночь, между тем овцы все гибли да гибли, потому что волк забрался в овчарню прежде еще, чем пастух встал на стражу.

– Так что ж тут делать? – спросил Мегемет-Али: оставить волка, пока он самого пастуха не задушит!

– Нет, надо разрушить до основания его логовище.

– А где оно?

– В той нечистоте, которой завалены улицы всех городов до того, что по ним пройти нельзя.

Этого было довольно, чтобы Мегемет-Али принялся за дело со всей, ему одному свойственной, энергией. С тех пор города, каковы бы они ни были, не только вычищены, выметены, но даже политы каждый день водой, и чума, в добрый час сказать, не появлялась уже около десяти лет в Египет!

До нынешнего года в Александрии считали 80.000 жителей; но по ревизии, которая приходит к концу во всем Египте и даст нам возможность представить верные сведения о населении страны, по этой ревизии оказалось в Александрии 145.000.

В городе есть площадь, довольно обширная; посередине фонтан без воды, правда, но к этим странностям надо привыкать на востоке; фонтан очень красив. На площадь выходят дома европейских генеральных консулов, – собственные, казенные или нанятые у Ибрагим-паши, потому что одна сторона площади занята почти вся его домами, дома богатых купцов, построенные в итальянском вкусе, несколько магазинов, гостиниц и кофеен. Надо заметить, что консулы и богатые купцы составляют аристократию на востоке.

Эта площадь напоминает площади итальянских городов: та же толпа народа, вечно движущаяся, суетливая, те же костюмы, тот же язык, то же энергическое, судорожное движение у гуляющих и разговаривающих, которое очень похоже на пугливую суету мелких животных перед наступлением бури.

Мы зашли к обязательному Т, остававшемуся поверенным нашего генерального консульства, по случаю пребывания его в Каире, где находился и двор паши; вместе с Т. отправились мы к Артим-бею. Артим-бей – министр иностранных дел и коммерции в Египте; последнее звание заставляет его жить постоянно в Александрии. Он родом армянин, воспитывался во Франции и очень хорошо образован; заменив, по месту, известного Богос-бея, бывшего столько лет сподвижником и самым близким человеком Мегемет-Али, Артим-бей умел также снискать доверенность старого вице-короля, который не слишком легко поддается новым людям.

Восток в Александрии надо искать на базарах: тут пестро, тесно, темно, таинственно, как в сказках тысячи и одной ночи. Вас поразит тяжелая одежда женщин: они, в полном смысле слова, закутаны в черные атласные хабры, и в черное покрывало, тарха; кроме того, боргу спускается на лицо, через переносье, в виде треугольника, черной же материи. Нос кажется вдавленным; драпировки никакой; женщина не может управлять покрывалом, которое лежит на ней, как тяжелое бремя супружеского запрета. В Константинополе совсем иначе. Легкое, белоснежное, оно окутывает грациозно ее голову и лицо; придерживаемое снизу руками, оно слегка открывается, будто по невольному движению, и вы часто видите, кроме черных агатовых глаз, матовой белизны щеки и чрезвычайно правильный нос. Дурные женщины гордятся тем, что никогда не нарушают завета Магоммета, и хорошо делают, какова бы ни была причина такого поведения.

Загородные дома, утопающие в садах, прекрасны, особенно вдоль канала Махмудие; не далеко от них, на холме, возвышается величественная колонна, украшенная капителью составного ордена. Не стану распространяться, кому именно посвящена эта колонна, известная под именем Помпеевой; ему ли, Диоклициану, которого имя находится вверху, или основателю Александрии, как полагают другие; замечу только, что гробница Александра была не здесь, как утверждают многие, и не над его могилой стояла эта колонна. Тут были царские чертоги, храмы, может быть даже храм Сераписа и жилище жрецов. Тело Александра, как известно, было перевезено в царственный его город Птоломеем I в гробнице из чистого золота.

Птоломею Коклесу понадобилось золото, и он переселил великого завоевателя из золотого в хрустальный гроб, находившийся в противоположном конце города. Мы посвятим этому предмету особую статью, в которой постараемся подтвердить свои слова.

Иные говорят, что первоначальная форма этой и многих подобных ей колонн заимствована от кипариса, другие поэтически объясняют сказание древних о сжатых листьях лотоса, принимая их за первообраз капители; по моему мнению, колонна с капителями возродились в подражание пальмы с ее распадшейся верхушкой, а минарет – в подражание кипарису. Первая колонна поставлена в стране пальм, минарет – в стране кипарисов.

У набережной новой гавани, возле ворот, находятся два обелиска; оба они вывезены из Мемфиса греками во время владычества их в Египте. Один стоит на подточенном цоколе, другой лежит в пыли; но тот и другой немало пострадали; на одной стороне стоящего обелиска все почти иероглифы изгладились; говорят, будто его избичевало песком во время хамсима, который дует в апреле и мае: трудно поверить, не испытав на себе действия этого ветра; мне предстоит это впереди. Иероглифы с других сторон, и особенно с противоположной, сохранились совершенно: они очень красивы.

Обелиск известен под именем Клеопатриной иглы.

Оба монолита подарены Мегеметом-Али, один Франции, другой Англии; но как ни великолепны они, ни та, ни другая по сю пору не увезли их, потому что перевозка чрезвычайно дорога.

Вид от этих обелисков с набережной на море, на город, живой и мертвый, некрополис, – этот вид чрезвычайно хорош и вы забываете, что за вами лачуги солдатских жен и полунагие дети, вопиющие о бакшише, милостыне.

В Александрии, или правильнее за Александрией, есть катакомбы: если путешественник не затеряется и не задохнется в них, то будет очень доволен, когда выйдет на белый свет и вдохнет в себя чистый воздух. Есть еще так называемые клеопатрины бани; но почему эти лазейки названы банями, и даже клеопатриными банями, – этого я уже не знаю.

Общественной жизни в Александрии, как и на всем востоке, нет. Театр есть, но плох и не посещается хорошим обществом; два три дома радушно открыты для путешественников.

Теперь вы знаете нынешнюю Александрию, и даже может быть знаете с лучшей ее стороны. Обратимся за 2132 года назад и посмотрим, чем она была тогда? Я не стану вам описывать ее зданий, ее памятников; эти мертвые знаки не так ясны, не так понятно говорят душе, как сама жизнь, внутренняя жизнь города.

В Александрии торжество: Птоломей Сотер объявляет своего сына, Птоломея Филадельфа, соправителем. Они уже в павильоне, который нарочно для этого построен, в павильоне, сияющем золотом, серебром, тканями Персии и Индии, драгоценными и редкими камнями всех стран. Наконец, двинулась и сама процессия. В голове идут знаменщики различных корпораций. За ними греческие жрецы в порядке своей иерархии; это празднество было, по преимуществу греческое и выражало собой главнейший миф Бахуса, а потому жрецов было бесчисленное множество, все в богатых колесницах, представляя различные сцены из жизни этого бога.

За ними следовала колесница на четырех колесах, везомая шестьюдесятью людьми; на ней была огромная статуя города Низы, одетая в желтую тунику, шитую золотом; сверху – лаконийский плащ. В левой руке она держала жезл; голова украшалась листьями плюща и винограда из чистого золота с драгоценными камнями. Движимая хитрым механизмом, статуя вставала сама, лила из полной чаши молоко и опять садилась.

За этой статуей сто человек везли колесницу, на которой лежал пресс. Шестьдесят сатиров, под начальством Силена, при звуках песен и флейт, давили виноград, и ручей сладкого вина лился по следам их во всю дорогу.

Далее, целое отделение с вазами, урнами, различными принадлежностями служения жрецов, треножниками, посудой, кухней и проч. – все из чистого золота, превосходной работы и необыкновенной цены. Мы пропускаем исчисление всех этих вещей, величины и весу каждой из них.

Тысяча шестьсот детей, одетых в белые туники, с венками на головах, следовали за этими драгоценностями, неся различные золотые и серебряные сосуды и кувшины для вина.

Нельзя не упомянуть об огромной клетке, которую везли пятьсот человек. Из нее беспрестанно вылетали голуби и горлицы, обвитые длинными лентами, за которые зрители ловили их. С самой же колесницы били два фонтана, один молочный, другой винный. Нимфы, с золотыми коронами на головах, окружали ее.

Особенная колесница везла вещи, употреблявшиеся Бахусом, на обратном его пути из Индии. Сама статуя Бахуса, огромного размера, вся в пурпуре, с золотым венком на голове, в золотой обуви, ехала на разукрашенном слоне. Перед нею, на шее слона, сидел Сатир. 120 сатиров и 120 девочек с золотыми коронами на головах шли впереди, позади – 500 девочек в пурпурных туниках, опоясанных золотыми шнурками, а за этой невинной свитой Бахуса, толпились на ослах силены и сатиры в золотых коронах; ослы также были разукрашены золотом и серебром. Далее, двадцать четыре колесницы, запряженные слонами, шестьдесят – козлами и множество других – различными животными, оленями, дикими ослами, наконец, страусами; на них сидели дети в туниках; при каждом было дитя в виде ассистента, с мечом и копьем в руке, в шитом золотом платье.

Потом медленно двигались колесницы, запряженные верблюдами, наконец, мулами; на них были неприятельские палатки, а в палатках – женщины из Индии, одетые как невольницы. Далее везли различные ароматы, ладан, ирис, шафран, кассию и проч. Возле них шли эфиопские невольники с различными подарками, слоновой костью, эбеновым деревом, золотым песком и проч. За ними охотники, в золоте; они вели 2400 собак различных пород; до 150 человек несли огромные деревья, с которых висели различные звери и птицы: фазаны, пентады, попугаи, павлины и проч. После многих других отделений, гнали различных пород быков и баранов, предназначенных, разумеется, для пищи народа, вели леопардов, пантер, тигров, львов, белого медведя и проч.

Богато одетые женщины, носившие имена Ионии и других греческих городов, и хор из 600 человек, с золотыми коронами на головах, сопровождали колесницу с огромным храмом из чистого золота, окруженную статуями и животными; 3.200 золотых корон, между которыми отличалась корона, посвященная таинствам, украшенная драгоценными камнями, множество золота в оружии и принадлежностях одежды, два бассейна из чистого золота, кувшины, чаши, проч. везлись на особых колесницах.

Наконец, все шествие заключали войска, состоявшие из 57.600 пехоты и 23.200 конницы, великолепно одетой.

Коликсен Родосский присовокупляет, что он описал только драгоценнейшие принадлежности этой процессии, пропустив многое другое, по его мнению, менее значительное. Я, в свою очередь, сократил описание правдивого историка.

Древние писатели с удивлением восклицают: могли ли когда другие города, Персеполь, Вавилон, во время их славы, или земли, орошаемые благословенным Патроклом представить подобные богатства? Конечно, нет! Один Египет в состоянии был это сделать.

Егор Петрович Ковалевский известен скорее как руководитель Азиатского департамента Министерства иностранных дел Российской империи. Однако вклад, сделанный им в развитие восточного направления внешней политики России, был заложен в самом начале его многогранной деятельности.

В 1846 г. Ковалевский сопровождал на Урал египетских инженеров, присланных в Россию пашой Мухаммедом Али для изучения горного дела, а в 1847 г. сам ездил в Египет для устройства там золотых промыслов. "Это задание (было) ему дано по специальной просьбе Мухаммеда Али, желающего исследовать золотоносные пески для эксплуатации их с умом и знанием дела. Назначая на это дело такого выдающегося офицера, уже управлявшего подобными предприятиями в России, е. и. в. государь-император соблаговолил даровать Мухаммеду Али большую милость, и мы не сомневаемся в том, что паша сумеет это оценить и предоставить в распоряжение г. Ковалевского все необходимые средства, чтобы он с успехом достиг цели своего путешествия". Этой поездкой Ковалевский воспользовался, чтобы оказать услуги молодому Русскому географическому обществу, в члены которого был избран в том же году: в 1847-1848 гг. Ковалевский проводил географические и геологические исследования в Восточной Африке, по результатам которых он одним из первых указал правильное географическое положение истоков реки Бахр-эль-Абьяд / Белый Нил. Свою африканскую экспедицию Ковалевский описал в книге "Путешествие во внутреннюю Африку", изданную в 2-х частях.

Однако эта книга не стала единственным памятником пребывания ее автора на Африканском континенте. Для российского внешнеполитического ведомства гораздо большее значение имели служебные отчеты Ковалевского, а именно: "Краткий отчет Е.П. Ковалевского об экспедиции в Африку, представленный канцлеру К.В. Нессельроде", записка "Нынешнее политическое и торговое состояние Восточного Судана и Абиссинии", а также "Проект торговли России с Египтом и берегами Чермного моря". Эти документы раскрывают исследовательскую глубину, проявленную нашим путешественником, и широту его замыслов по укреплению российского присутствия в рассматриваемом регионе. Ниже мы приводим отрывки из названного "Отчета", являющиеся наиболее важными для освещения политического аспекта пребывания Ковалевского в Восточной Африке.

"В конце декабря 1847 г. приехал я в Каир. Приготовления к экспедиции начались деятельно. Мухаммед Али, для которого открытие золотых россыпей было любимой идеей всей жизни теперь сосредоточил все свои надежды во мне. Во время двухнедельного моего пребывания в Каире я бывал очень часто у вице-короля и, смею думать, пользовался его особенным к себе расположением. Он говорил со мной о барраже Нила, занимавшем его особенно, укреплении Александрии, об учреждении кадастра и нередко спрашивал моих советов; часто посмеивался над интригами англичан и французов, из которых в то время одни хлопотали об устройстве железной дороги, другие — канала через Суэзский перешеек, между тем как Мухаммед Али твердо решил не допускать ни того, ни другого и отделывался от двух враждующих между собой партий одними обещаниями. С восторженной благодарностью отзывался он о милостях государя императора, приславшего ему своего офицера для споспешествования к достижению его любимой цели и очень часто с гордостью говорил европейским консулам о своей связи с русским двором. В Александрию возвратился я по другому пути, через Нубийскую пустыню и Донголу. Правителем Египта я застал уже Ибрагима-пашу! Я привез ему золото, добытое на устроенной мной фабрике; он пересыпал его с руки на руку с видимым удовольствием и оказывал явную свою радость. Ибрагим-паша — ума положительного, но далеко не столь блестящего, как его отец; теперь он старается всячески популяризировать себя, но народ помнит его жестокость и, привыкший к восточной пышности своих властителей, принимает за скупость простоту, с какою живет Ибрагим-паша. Нельзя не сознаться, что скупость имеет тут большое место. Кажется, любимою мыслью Ибрагима-паши составляет отклонение Египта от Турции. Он деятельно формирует новые войска и укрепляет Александрию. Перед отъездом моим из Александрии Ибрагим-паша поручил просить ваше сиятельство довести до сведения государя императора ту глубокую благодарность, то благоволение, которые питает он к российскому монарху. Нельзя было не заметить из слов его, что с этой стороны он очень боится препятствий в исполнении его замыслов.

Из всего вышеизложенного ваше сиятельство изволит усмотреть, что ни опасности и лишения, ни даже болезнь не остановили меня на пути. Зная, что внимание ученого света постоянно было обращено на вверенную мне экспедицию (как показали отзывы журналов и надежды правителя Египта, сосредоточенных во мне), я старался поддержать достоинство русского и оправдать выбор начальства. Беру смелость исчислить здесь результаты, которых достигли мы моей экспедицией, уже отчасти известные вашему сиятельству из переписки моей с Мухаммедом Али и Ибрагимом-пашей. Открыты три золотосодержащие россыпи, построена золотопромывальная фабрика и при ней укрепление, приучены к работам этого рода туземцы, в доказательство чего золото, добытое при мне на фабрике, привезено мной правителю Египта. Для географии приобретено огромное пространство страны негров от истоков Голубого Нила до Белого Нила, куда еще не проникал никогда ни один европеец, несмотря на все усилия Лондонского Географического общества. Измерены барометрически многие высоты и определены посредством секстана широты многих пунктов. Снята карта земель до сего времени неизвестных, собраны коллекции по многим отраслям естественных наук и, наконец, несмотря на все опасения генерал-губернатора Восточного Судана, вверившего мне отряд, я показал, проникнув с ним так далеко внутрь Африки, какие опасности и лишения могут преодолевать солдаты Ибрагима-паши, чем он был чрезвычайно доволен".

В названной "Записке" Ковалевский сообщает о деятельности в Хартуме "духовной миссии римской пропаганды" под руководством иезуита Рилло, который не столько занимался духовными делами, сколько предпринимательством: "Рилло купил большой дом, строит другой и выписывает колонистов, которых хочет поселить по Белому и Голубому Нилу". Но это "более политико-коммерческое, чем религиозное предприятие", окончилось печально: Рилло в 1848 г. умер от горячки, а члены его духовной миссии были убиты. Большое внимание Ковалевский уделяет Эфиопии, которая в 40-х годах XIX в., по словам автора, была "разделена на несколько отдельных владений, одно от другого независимых, одно с другим враждующих". Все, что относится в "Записке" к Эфиопии, приобретает еще больший интерес в связи с тем, что в своей книге "Путешествие во Внутреннюю Африку" Ковалевский мало пишет об этой стране.

В "Записке" же он излагает даже историю проникновения в Эфиопию европейских колонизаторов. Для налаживания торговли между Россией и Египтом Ковалевский предлагал организовать регулярное пароходное сообщение между Одессой и Александрией. По его мнению, черноморские почтовые корабли, курсировавшие между Одессой и Константинополем, могли бы справиться с этой задачей. Однако, против названного "Проекта" выступил московский генерал-губернатор А.А. Закревский, который считал, что российские товары не смогут выдержать конкуренции с британскими и французскими. Закревский считал, что если бы российские купцы нашли выгодной торговлю с Египтом, то они уже бы давно установили с ним связи. Для торговли с Египтом недостаточно было одних капиталов, нужны были сведущие люди, которые могли бы посвятить себя этому делу. Таких людей в то время не оказалось.

Купцы, не знакомые с регионом и его спросом, не решались вкладывать свои капиталы в новое дело. Предложение Ковалевского об учреждении в Москве торгового дома по африканской торговле, по мнению Закревского, не заслуживало внимания. Возобладало мнение, что отдаленность Москвы от портов Черного моря при отсутствии хороших путей сообщения создаст большие трудности в торговле московских купцов с Египтом, поэтому "Проект" Ковалевского был отклонен. Тем не менее, путешествие Ковалевского в Восточную Африку стало важным событием в развитии российско-египетских политических и экономических отношений, а также обогатило российскую и мировую географическую науку.

П.В.Густерин, Научный сотрудник Российского института стратегических исследований

В начале славного пути

Замечание 1

Выдающийся русский путешественник, писатель и дипломат Егор Петрович Ковалевский принадлежал к той категории людей, для которых путешествие как таковое было не только страстью, но и главным смыслом жизни. При этом его путешествия никогда не были праздными. Одаренный литератор и исследователь собирал богатейший материал. А будучи еще и выдающимся дипломатом, Ковалевский добивался успеха и признания во многих уголках нашей планеты.

Егор Петрович окончил философский факультет Харьковского университета. После этого он изучает разведку и добычу золота на Алтае. В $1839$ году русское правительство посылает его для поисков золота в Черногорию. Несколько позже он с дипломатической миссией направляется в Бухару. Этот город был в то время практически закрыт для европейцев. Поэтому его исследования территории Бухарского ханства были практически бесценными.

Африканский период исследований

Правитель Египта Мухаммед-Али, правивший этим государством в первой половине XIX века, был одержим идеей найти сказочную страну Офир и пополнить оскудевшую казну. Ведь именно там, согласно легендам, добывались сокровища для царя Соломона. Он обратился за помощью в организации поисков к русскому царю.

Российское правительство остановило свой выбор на горном инженере Ковалевском. Так Егор Петрович оказался в Африке. Вместе с ним в Египет прибыли сибирские и уральские специалисты – штейгеры и рудокопы.

Маршрут экспедиции Ковалевского полегал по Нилу, его притоку – Голубому Нилу. Из Каира путешественники выдвинулись $20$ января $1848$ года. Уже через пять дней они были в Асуане. Далее они продолжили путь караванным путем через Нубийскую пустыню. Здесь Ковалевский поднимается на Ливийские горы.

Путешественник преодолевал пустыню, делая переходы продолжительностью по $12-13$ часов. На десятый день пути экспедиция достигла города Хартрум. Здесь сливались Голубой Нил с Белым Нилом, образуя одну из величайших рек мира. Ковалевский поднимается в верховья реки, затем идет вдоль ее притока – реки Тумата. На берегах Тумата до Ковалевского не бывал ни один египтянин, не говоря уже о европейцах.

По геологическому строению территория в районе Тумата напомнила Урал. Русские геологи обнаружили россыпи золота на берегах реки и золото в зеленокаменных породах. Продвигаясь дальше, Ковалевский вышел к самым истокам реки Тумат. К югу от Тумата располагалось Абиссинское (Эфиопское) нагорье. До Ковалевского об этой стране судили лишь по картам и информации Птолемея ($ІІ$ век нашей эры) и арабського путешественника ал-Идриси ($1154 $год). Ковалевский опроверг мнение древних ученых о нахождении истоков Нила.

Продолжая свои исследования, Ковалевский доказал, что главной артерией является не Голубой Нил, а Белый. Экспедиция русских геологов тщательно исследует обширную территорию между Голубым Нилом и белым Нилом. К концу $1848$ года путешественники возвращаются в Александрию.

Итоги африканской экспедиции Е. П. Ковалевского

Во время своей африканской экспедиции Егор Петрович Ковалевский посетил Египет, Нубию, Судан, Абиссинию (Эфиопию) и внутреннюю Африку. Его исследования внесли ясность в орографию западной части Абиссинского нагорья, в рисунок гидрографической сетки верховьев Нила. Кроме этого Ковалевский вел регулярные метеорологические наблюдения, изучал состав воды и отложений Нила.

Результатом его трудов были книги:

«Путешествие во внутреннюю Африку»
«Нильский бассейн» .

По окончании в 1828 г. Харьковского университета, Ковалевский в 1830–1837 гг. служил горным инженером на алтайских и уральских золотопромышленных заводах, где получил ценный опыт, принесший ему славу одного из лучших горняков России.

В 1846 г. Ковалевский сопровождал на Урал египетских инженеров, присланных в Россию пашой Мухаммедом Али для изучения горного дела, а в 1847 г. сам ездил в Египет для устройства там золотых промыслов. «…Это задание [было] ему дано по специальной просьбе Мухаммеда Али, желающего исследовать золотоносные пески для эксплуатации их с умом и знанием дела. Назначая на это дело такого выдающегося офицера, уже управлявшего подобными предприятиями в России, е. и. в. государь-император соблаговолил даровать Мухаммеду Али большую милость, и мы не сомневаемся в том, что паша сумеет это оценить и предоставить в распоряжение г. Ковалевского все необходимые средства, чтобы он с успехом достиг цели своего путешествия» . Этой поездкой Ковалевский воспользовался, чтобы оказать услуги молодому Русскому географическому обществу , в члены которого был избран в том же году: в 1847–1848 гг. Ковалевский проводил географические и геологические исследования в Восточной Африке, по результатам которых он одним из первых указал правильное географическое положение истоков реки Бахр-эль-Абьяд/Белый Нил. Эту экспедицию Ковалевский описал в книге «Путешествие во внутреннюю Африку» в 2-х частях.

Однако эта книга не стала единственным памятником пребывания ее автора на Африканском континенте. Для российского внешнеполитического ведомства гораздо большее значение имели служебные отчеты Ковалевского, а именно: «Краткий отчет Е.П. Ковалевского об экспедиции в Африку, представленный канцлеру К.В. Нессельроде», записка «Нынешнее политическое и торговое состояние Восточного Судана и Абиссинии», а также «Проект торговли России с Египтом и берегами Чермного моря». Эти документы раскрывают исследовательскую глубину, проявленную нашим путешественником, и широту его замыслов по укреплению российского присутствия в рассматриваемом регионе. Ниже мы приводим отрывки из названного «Отчета», являющиеся наиболее важными для освещения политического аспекта пребывания Ковалевского в Восточной Африке.

«В конце декабря 1847 г. приехал я в Каир. Приготовления к экспедиции начались деятельно. Мухаммед Али, для которого открытие золотых россыпей было любимой идеей всей жизни… теперь сосредоточил все свои надежды во мне. Во время двухнедельного моего пребывания в Каире я бывал очень часто у вице-короля и, смею думать, пользовался его особенным к себе расположением. Он говорил со мной о барраже Нила, занимавшем его особенно, укреплении Александрии, об учреждении кадастра и нередко спрашивал моих советов; часто посмеивался над интригами англичан и французов, из которых в то время одни хлопотали об устройстве железной дороги, другие - канала через Суэзский перешеек, между тем как Мухаммед Али твердо решил не допускать ни того, ни другого и отделывался от двух враждующих между собой партий одними обещаниями. С восторженной благодарностью отзывался он о милостях государя императора, приславшего ему своего офицера для споспешествования к достижению его любимой цели и очень часто с гордостью говорил европейским консулам о своей связи с русским двором.

В Александрию возвратился я по другому пути, через Нубийскую пустыню и Донголу. Правителем Египта я застал уже Ибрагима-пашу !

Я привез ему золото, добытое на устроенной мной фабрике; он пересыпал его с руки на руку с видимым удовольствием и оказывал явную свою радость. Ибрагим-паша - ума положительного, но далеко не столь блестящего, как его отец; теперь он старается всячески популяризировать себя, но народ помнит его жестокость и, привыкший к восточной пышности своих властителей, принимает за скупость простоту, с какою живет Ибрагим-паша. Нельзя не сознаться, что скупость имеет тут большое место. Кажется, любимою мыслью Ибрагима паши составляет отклонение Египта от Турции. Он деятельно формирует новые войска и укрепляет Александрию.

Перед отъездом моим из Александрии Ибрагим паша поручил просить ваше сиятельство довести до сведения государя императора ту глубокую благодарность, то благоволение, которые питает он к российскому монарху. Нельзя было не заметить из слов его, что с этой стороны он очень боится препятствий в исполнении его замыслов.

Беру смелость исчислить здесь результаты, которых достигли мы моей экспедицией, уже отчасти известные вашему сиятельству из переписки моей с Мухаммедом Али и Ибрагимом-пашей. Открыты три золотосодержащие россыпи, построена золотопромывальная фабрика и при ней укрепление, приучены к работам этого рода туземцы, в доказательство чего золото, добытое при мне на фабрике привезено мной правителю Египта. Для географии приобретено огромное пространство страны негров от истоков Голубого Нила до Белого Нила, куда еще не проникал никогда ни один европеец, несмотря на все усилия Лондонского Географического общества. Измерены барометрически многие высоты и определены посредством секстана широты многих пунктов. Снята карта земель до сего времени неизвестных, собраны коллекции по многим отраслям естественных наук и, наконец, несмотря на все опасения генерал-губернатора Восточного Судана, вверившего мне отряд, я показал, проникнув с ним так далеко внутрь Африки, какие опасности и лишения могут преодолевать солдаты Ибрагима-паши, чем он был чрезвычайно доволен» .

В названной «Записке» Ковалевский сообщает о деятельности в Хартуме «духовной миссии римской пропаганды» под руководством иезуита Рилло, который не столько занимался духовными делами, сколько предпринимательством: «Рилло купил большой дом, строит другой и выписывает колонистов, которых хочет поселить по Белому и Голубому Нилу». Но это «более политико-коммерческое, чем религиозное предприятие», окончилось печально: Рилло в 1848 г. умер от горячки, а члены его духовной миссии были убиты.

Большое внимание Ковалевский уделяет Эфиопии, которая в 40-х годах XIX в., по словам автора, была «разделена на несколько отдельных владений, одно от другого независимых, одно с другим враждующих». Все, что относится в «Записке» к Эфиопии, приобретает еще больший интерес в связи с тем, что в книге «Путешествие во Внутреннюю Африку» Ковалевский мало пишет об этой стране. В «Записке» же он излагает даже историю проникновения в Эфиопию европейских колониз;аторов.

Для налаживания торговли между Россией и Египтом Ковалевский предлагал организовать регулярное пароходное сообщение между Одессой и Александрией. По его мнению, черноморские почтовые корабли, курсировавшие между Одессойи Константинополем, могли бы справиться с этой задачей. Однако, против названного «Проекта» выступил московский генерал-губернатор А.А. Закревский, который считал, что российские товары не смогут выдержать конкуренции сбританскими и французскими. Закревский считал, что если быроссийские купцы нашли выгодной торговлю с Египтом, то они уже бы давно установили с ним связи. Для торговли с Египтом недостаточно было одних капиталов, нужны были сведущие люди, которые могли бы посвятить себя этому делу. Таких людей в то время не оказалось. Купцы, не знакомые с регионом и его спросом, не решались вкладывать свои капиталы в новое дело. Предложение Ковалевского об учреждении в Москве торгового дома по африканской торговле, по мнению Закревского, не заслуживало внимания. Возобладало мнение, что отдаленность Москвы от портов Черного моря при отсутствии хороших путей сообщения создаст большие трудности в торговле московских купцов с Египтом, поэтому «Проект» Ковалевского был отклонен.

Тем не менее, путешествие Ковалевского в Восточную Африкустало важным событием в развитии российско-египетских политических и экономических отношений, а также обогатило российскую и мировую географическую науку.

ПРИМЕЧАНИЯ

См.: Густерин П. Е.П. Ковалевский - дипломат и востоковед // Вопросы истории. 2008, № 8.

Мухаммед Али (1805–1848) - величайший египетский правитель-реформатор Нового времени, значение которого для Египта можно сравнить со значением Петра I для России. Примечательно, что центром реформ Мухаммеда Али стал приморский город Александрия, где ему установлен конный памятник.

Его Императорское Величество.

Инструкция посланника в Константинополе В.П. Титова, данная генеральному консулу в Каире А.М. Фоку 12/24 декабря 1847 г. в связи с экспедицией Е.П. Ковалевского в Африку. - В кн.: Страны и народы Востока. Вып. IV. М., 1965, с. 185.

Русское географическое общество было образовано в 1845 г.

См.: Гвоздецкий Н.А. Путешествия во Внутреннюю Африку // Природа. 1950, № 5, с. 76–79; Забродская М.П. Русские путешественники по Африке. М, 1955, с. 12–18; Тихомиров В.В. Геология в России первой половины ХIХ в. М., 1960, с. 191–194; Горнунг М.Б., Липец Ю.Г., Олейников И.Н. История открытия и исследования Африки. М, 1973, с. 135–137.

Т.е. Красного. (Прим. П.Г.).

Ибрагим-паша (1786–1848) - египетский полководец и государственный деятель, сын Мухаммеда Али. Участвовал в создании египетской армии и флота и проведении экономических реформ отца. Приобрел известность после победы над ваххабитами в Аравии (1816–1818). Командовал египетскими войсками, одержавшими победы над турецкими армиями во время египетско-турецкой войны (1831–1833). С 1847 г. - фактический правитель Египта. (Прим. П.Г.).

Страны и народы Востока, с. 186–190.

Там же, с. 183.

Широко известна роль русских путешественников в изучении зарубежных стран Азии, особенно Центральной Азии, где они были пионерами исследования. Достаточно известна также роль русских в открытии и изучении северо-западной Америки. Но русскими путешественниками немало также сделано и в изучении Африки.

Одним из первых исследователей внутренних областей Африки является известный русский путешественник полковник Е. П. Ковалевский, совершивший большое путешествие во внутреннюю Африку в 1848 году. Горный инженер по профессии он был приглашён правителем Египта Мухаммедом-Али произвести геологические исследования месторождений золота на междуречье Белого и Голубого Нила в местности Фазогло, расположенной к югу от Голубого Нила в отрогах Абиссинских гор.

Через Александрию по каналу Эль-Махмудия и Нилу Ковалевский со спутниками прибыл в Каир. В январе 1848 г. они отправились из Каира на пароходе вверх по Нилу до Асуана, где течение Нила тогда преграждали пороги. Обойдя пороги посуху, экспедиция Ковалевского двинулась дальше вверх по Нилу на парусных барках — дахабие.

Путешественники пересекли северный тропик. Несмотря на то, что был ещё январь, солнце жгло немилосердно.

От Куруску путники пошли через Нубийскую пустыню.

Путь был очень трудным.

Жара доходила до 42,5°С. На протяжении десятидневного пути вода была встречена только в одном месте, и то горько-солёная. Кожа путешественников, не привыкшая к солнечному зною, покрылась красными пятнами.

Несмотря на нестерпимую жару и жажду, Ковалевский продолжал вести научные наблюдения, в частности, геологические изыскания и определения высот при помощи барометра.

После десятидневного пути по Нубийской пустыне путники увидели голубоватую полоску Нила, а затем домики деревни Абу-Хамид, окружённые купами пальм. Отсюда караван направился вдоль Нила к Берберу, а через 5 дней по отплытии из Бербера экспедиция прибыла в Хартум, к месту слияния Белого и Голубого Нила.

После двухдневной остановки в Хартуме, дахабии экспедиции поплыли вверх по Голубому Нилу, воды которого были чистыми и светлыми.

«Попутный ветер,— пишет Ковалевский, — нес быстро нашу маленькую флотилию по волнам Голубого Нила, на которых в первый раз развевался русский флаг».

Перед глазами путешественников раскрывался во всём своеобразии тропический мир животных и растений. Стада обезьян забавляли всех своими кривляньями и нелепыми скачками.

Природа здесь служила прямой противоположностью мёртвой Нубийской пустыне.

Ковалевский довольно подробно описывает встречающиеся постоянно на пути тропические растения: виды пальм, баобаб и др.

У деревни Кери экспедиция покинула долину Голубого Нила и направилась на юг к реке Тумат, вступив в область африканских поселений. У берегов Тумата в первый раз встретили бамбук, которого дальше было очень много.

На расстилавшейся к северо-востоку плоской возвышенности бродили слоны. Один из спутников Ковалевского видел стадо, в котором насчитал 130 слонов. На горизонте возвышались громады Абиссинских гор.

В этой отдалённой области внутренней Африки Е. П. Ковалевский нанёс на карту русские названия: страна Николаевская, реки Невка, Безымянная, Георгиевская.

Не ограничившись достижением верховий Тумата, Ковалевский предпринял ещё маршрут в горы, расположенные западнее, к крепости Дуль. Шли напрямик, продираясь через чащу тропических зарослей.

Акация и тёрн всевозможных родов, — пишет Ковалевский,— колючки разных видов, созданные именно для того, чтобы рвать платье, а за неимением его, кожу людей, загнутые в виде удочки, казалось только ждали нас, и, нападая с удивительным ожесточением, впивались до костей в тело.

Разведки золотоносности, произведённые Ковалевским в бассейне Тумата, в общем увенчались полным успехом. Добыча золота была налажена.

Свое большое путешествие Ковалевский совершил очень быстро. В том же 1848 г., в котором он выехал вверх по Нилу из Каира, Ковалевский вернулся в Россию, а в 1849 г. уже опубликовал описание путешествия.

Вместе с Ковалевским в Центральную Африку отправился молодой еще в то время учёный Л. С. Ценковский, крупный русский естествоиспытатель. На средства, предоставленные только что основанным Географическим обществом и Петербургской Академией наук, он был командирован в Южный Египет «для учёных исследований по части географии и наук естественных».

Путешествуя по долине Нила, Ценковский отделился от Ковалевского и, работая самостоятельно, занимался в течение нескольких месяцев ботаническими исследованиями в провинции Фазогло. По возвращении Ковалевского в Россию Ценковский ещё оставался некоторое время в долине Нила, продолжая научные исследованиях. Ценковскому удалось собрать богатые естественные исторические коллекции, доставленные в Россию.

В Африке начал свои исследования знаменитый русский путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай. В 1866 г. он совершил поездку на Канарские острова, причём возвращался из этой поездки через Марокко (в 1867 г.). Во время совершённого немного позднее (в 1869 г.) путешествия на Красное море он странствовал как по его аравийскому, так и по африканскому берегу (Восточный Судан, Эритрея).

Путешествие по берегам Красного моря было для Маклая своего рода боевым крещением. Оно приучило его бороться с лишениями, не считаться с жарой, развило в нём выдержку и осторожность.

Во время обоих путешествий Н. Н, Миклухо-Маклай вёл преимущественно зоологические исследования.

Выдающийся исследователь Африки В. В. Юнкер совершил в 1875 — 1878 гг. путешествие по Ливийской пустыне, исследовал Восточный Судан (южную часть) и север Уганды. Богатые коллекции, привезённые из этого путешествия, были подарены им Российской Академии наук и до сих пор хранятся в этнографическом музее.

Особенно замечательно семилетнее путешествие В. В. Юнкера по Экваториальной Африке (1879 — 1886), когда он исследовал область водораздела между Нилом и Конго. Несколько лет он провёл среди племён Центральной Африки (ньям-ньям, или азанде, мангбатту, вочуа), имея только одного спутника из европейцев и находясь, подобно Миклухо-Маклаю на Новой Гвинее, в постоянном общении с местным населением, которое нередко слыло при этом за самых кровожадных людоедов. Путешествие это было чрезвычайно тяжким и по климатическим условиям, и по трудности продвижения. Путешественнику приходилось продвигаться по степям, изнывая от жары и жажды, преодолевать бесконечные топи и болота. Временами он голодал, сильно страдал от кожных болезней и ран на ногах, которые не заживали месяцами.

С большими трудностями, из-за восстаний мусульман-махдистов Судана и жителей Уганды, Юнкеру пришлось выбираться из глуши Экваториальной Африки.

Коллекции, собранные им во время этого длительного путешествия, погибли. К счастью, сохранились дневники и составленные им карты.

Юнкер первым из европейцев прошёл всю область реки Уэле и доказал, что она принадлежит бассейну Конго, а не бассейну озера Чад, как предполагали ранее многие географы.

Труды Юнкера являются очень ценным вкладом в исследование Африки, особенно в Этнографическом отношении.

Съёмки Юнкера, выделявшиеся среди других подобных работ своей точностью, легли в основу составления географических карт исследованной им области.

Замечательные путешествия по Африке совершил доктор А. В. Елисеев (1881—1895). Он побывал в Египте, Алжире, Тунисе, Триполи, Северной Сахаре, Эфиопии. Елисеев путешествовал на скудные средства, пробираясь — как он сам пишет,— обыкновенно в одиночку или с одним проводником, нередко неся на себе весь свой багаж, делая целые сотни вёрст пешком, частенько голодая, не говоря уже о полном отсутствии всякого комфорта, которым более или менее обставляют себя почти все экскурсанты. Тем не менее, он постоянно, по мере сил и возможностей, преследовал те или другие научные цели, главным образом обращая внимание на антропологические и этнологические вопросы.

Впервые он применил свой Антропологический циркуль, пользуясь тем, что к нему пришло за врачебной помощью несколько арабов. Под видом диагноза, — пишет он, — я произвёл несколько антропологических измерений, которыми остались довольны как Я сам, так и мои пациенты.

Свои путешествия А. В. Елисеев изложил в книге «По белу свету». Одними из наиболее интересных страниц этой книги являются те, которые содержат описание пути через песчаные пространства Эрга Северной Сахары к Гадамесу. Во время пути через пустыню путешественнику пришлось перенести самум.

С. Елпатьевский и В. АНдреевский посетили Египет и живо изложили впечатления своих путешествий по этой своеобразной стране.

Довольно многочисленны были путешествия русских в Эфиопию. Л. К. Артамонов, Н. С. Леонтьев, А. К. Булатович, П. В. Щусев и другие русские путешественники проникли в глубь этой страны.

Советская экспедиция в Эфиопию академика Н. И. Вавилова, снаряжённая в 1927 г. Всесоюзным институтом растениеводства, продолжила изучение страны, опубликовав результаты своих исследований в ряде специальных трудов о культурных растениях Эфиопии. Караван экспедиции в течение четырёх месяцев прошёл

по Эфиопии около 2000 км, собрал свыше 6000 образцов культурных растений, образцы почв, сделал около 2000 фотоснимков и пр, Н. И. Вавиловым был установлен в Эфиопии центр происхождения твёрдых пшениц.

Профессор С. В. Аверинцев, зоолог, совершил большое путешествие вдоль побережья Африки от Танга на восточном берегу до Кейптауна и затем до Канарских островов и дал в своем очерке (журнал «Природа» за 1912 г.) прекрасные картины природы и населения посещённых им стран.

Экваториальную Африку, а именно район озёр Виктория и Танганьика, исследовал молодой русский натуралист В. В. Троицкий (1912 — 1913). Он изучал истоки Нила, занимался зоологическими сборами и наблюдениями, знакомился с племенами. Одной из тем его исследований было изучение мухи цеце и её личинок для выработки методов борьбы с сонной болезнью.

Целый ряд русских учёных-натуралистов побывал в Северной Африке. В. И. Липский вывез ботанические коллекции из Алжира (Бискра), описал опытные ботанические сады Алжира и Туниса (1900 — 1902). Почвовед Д. Драницын в 1913 г. исследовал почвы Алжира. Зоолог И. Пузанов посетил Восточный Судан, а именно побережье Красного моря и водораздельную область между Красным морем и Нилом (1910), дав описание своей поездки в журнале «Землеведение» (за 1912 — 1913 гг.). В. А. Караваев совершил поездки в Египет, Судан, Тунис и Алжир с целью изучения муравьев.

Разные районы Африки были посещены советскими учёными, участниками международных геологических и ботанических конгрессов. Они поделились своими наблюдениями в специальных статьях, а также в книгах, посвящённых описанию путешествий (географ И. П. Герасимов, геологи Н. М. Федоровский, Г. В. Богомолов, ботаники П. А. Баранов, А. Л. Курсанов и др.).

Этот краткий перечень, конечно, далеко не исчерпывает всех исследований и путешествий, выполненных русскими людьми в Африке.